Часовня Санта-Мария-дельи-Анджели

Место расположения

гора Монте-Тамаро

Историческая справка

Работа над часовней шла в два этапа: первоначальный замысел родился в 1990 году, проектирование тянулось почти два года, а собственно строительство — еще четыре. Так что окончательный вид постройка обрела в 1996 году. Архитектору удалось сделать почти невозможное: спроектировать такое церковное здание, появление которого оказалось исключительно важным сразу в нескольких областях человеческой деятельности. Санта-Мария-дельи-Анджели стоит в живописных окрестностях горы Монте-Тамаро на высоте 2000 метров над обширной долиной. С большого расстояния постройка напоминает средневековый бастион рыцарского замка, стоящего в торце протяженной и массивной неприступной стены. Узкие бойницы окон и каменные водометы усиливают это впечатление. Облицовка из грубо обработанного порфирного камня придает ощущение древности и монументальности здания. При постепенном приближении начинают просматриваться и аналогии с формой виадука во внешнем пандусе и лестнице на колокольню, расположенной на арочной дуге. В Санта-Мария-дельи-Анджели колокола драматично вывешены над пропастью, чтобы их протяжный звук разносился как можно дальше и проникновеннее.

Религиозные особенности

Заказ на возведение часовни Санта-Мария-дельи-Анджели Ботта получил от Эджидио Каттанео — владельца подъемников на горнолыжном курорте на Монте-Тамаро, которому очень понравился раскритикованный представителями церкви проект капеллы Сан-Джованни в Моньо, что был придуман еще в 1986 году и целых семь лет дожидался разрешения на строительство. Впечатленный ярким замыслом, Каттанео заказал Ботте часовню в память о своей жене.

Архитектурные особенности

Часовня в Монте-Тамаро стала заметной вехой для европейской архитектуры, в то время несколько разочаровавшейся в идеях ортодоксального модернизма и повсеместно увлекавшейся постмодернистскими играми и двойным кодированием. Ботта же, один из идеологов постмодернизма, в своей постройке показал, что, даже следуя принципам многослойного «кодирования» культурных и художественных смыслов, можно вполне серьезно продолжать собственно модернистскую линию архитектурного развития.